Главный редактор Алексей Дорожкин и его жена, художник Елена Сотникова радикально сменили интерьер, переехав из декоративной квартиры в лаконичные апартаменты
Гостиная, фрагмент. Антикварный рояль Bechstein начала XX века — один из немногих предметов, перевезенных из предыдущей квартиры. Библиотека, Caccaro. Винтажный проигрыватель BeoSound 9000, Bang & Olufsen.
Хозяева квартиры главный редактор ELLE DECORATION Алексей Дорожкин и художник Елена Сотникова.
Сколько было написано писем главного редактора о старых квартирах! А сколько их было просмотрено на «Циан»! У многих моих друзей и коллег охота на квартиры стала чем-то вроде профдеформации. Найдешь интересный вариант, придумаешь новую планировку или помечтаешь о реставрации, выберешь ткани, расставишь мебель и даже расстроишься, когда квартиру продадут, хотя покупать ты ее и не собирался.
Но старый дом есть старый дом, а у активистов вроде меня планы на ремонт обычно включают ремонт подъезда, благоустройство территории и борьбу с расплодившимися «жилищниками». За пять лет своими усилиями мы с соседям превратили нашу «сталинку» на Кутузовском, квартиру в которой мы публиковали в 2014 году, из многоэтажки с коммунальным ремонтом в «дом образцового содержания». Заменили входные двери на дубовые, отреставрировали бронзовые люстры, наняли консьержей, как в высотке из «Москва слезам не верит». Ну а потом… собрались переезжать.
Гостиная. Ковер, дизайн Евы Бергман, Le Kovёr. Диван Munna, Booroom Gallery. Кресла, Oasis, салон Konzept. Торшер, Masiero. Люстра, Aromas, и столики, Gallotti & Radice, все — Interior Market. На столике — лампа &Tradition, салон GK Concept. Шторы, Designer’s Guild, салоны Manders.
Вид на угловую гостиную. Пол выложен дубовой доской, Ebony & Co. Потолочные светильники, Wever & Ducré.
«Только новый дом!» — решили мы с женой. Хотя и приходилось бить себя по рукам при виде очередной коммуналки с сохранившейся модерновой отделкой. Больше никакой борьбы с управами и мэриями! Да и вообще — воздух, окна в пол, минимум декора. Мы нашли то, что хотели, в новостройке рядом с улицей Косыгина. Кстати, это был наш любимый маршрут с работы, и даже в ЗАГС десять лет назад мы ехали этой дорогой.
Фрагмент гостиной. Стол, Kartell. На нем — скульптурные подсвечники, привезенные Леной из Испании. Стулья по дизайну Майка Шилова, Minotti Collezioni, салон Royal Room. На стене — работа Веры Трофимовой из серии Smooth, White Lines Gallery. Семейный фотопортрет работы Тимура Артамонова. Стеклянные раздвижные двери, Union. За ними — комната для завтраков. Стены в гостиной и холле окрашены глянцевой краской True Taupe, Little Greene, салоны Manders.
«Приходилось бить себя по рукам при виде очередной коммуналки с сохранившейся модерновой отделкой»
Вид на комнату для завтраков из кухни. Стол 1950-х годов из обстановки гостиницы «Украина». Светильник Fedora, дизайн Димы Логинова, Axo Lignt. Кухня, Arclinea, шоурум Space Four Concept Store. Встроенная бытовая техника, Asko.
В старой квартире большая часть была «парадной», а для сна, мы считали, хватит и 10 кв. метров. Здесь у нас почти такая же по площади гостиная, но в спальнях нужен был воздух! Даже спорили с нашими архитекторами Антоном Атласом и Марией Шубиной и все-таки настояли на том, чтобы холлы, соединяющие помещения, стали уже, а ванные чуть меньше. Особенно важной была площадь детской: каждый дополнительный квадратный метр — это новая игра, еще одна палатка или депо железной дороги.
Стены спальни оклеены шелковыми обоями, de Gournay. Шторы из ткани, de La Cuona, компания Volokno. Кровать, Vispring. Постельное белье и покрывала, Parpa. Хрустальные бра, Saint-Louis. На прикроватный столик, Delo Design, установлена зеркальная столешница, Мастерская Papa Carlo. Килим, винтаж. Лимитированное издание кресла Progetti Pure, Giorgetti. Столик с мраморной столешницей, Sollos, Galerie 46. Выключатели Merten, Schneider Electric.
«Переезжали налегке — в предыдущей квартире мы оставили практически всю обстановку»
На стенах кабинета Алексея — коллекция гравюр XVIII–XIX веков. Портрет сына Федора работы Елены Сотниковой. Антикварное бюро и книжный шкаф перевезены из петербургской квартиры. Торшер, Ralph Lauren.
Кабинет примыкает к главной спальне. Винтажный торшер, Giorgetti, 1990-е. Двери шкафа отделаны маркетри из шпона абаши, Mrs Ruby. Латунные ручки и фурнитура, «Студия-мастерская ARTVIVO».
Решения по отделке принимались быстро — мы заранее знали, что все общие помещения будут выкрашены одной краской: глянцевые потолки и стены вкупе с панорамными окнами создают ежеминутную игру света. В детской обои выбирал сын Федор — между реалистичными парусниками и удивительными летательными аппаратами он проголосовал за фантазии Fornasetti. В нашей спальне мы хотели только золото! Базовые шелковые обои de Gournay меняют оттенки в зависимости от освещения. К ним долго подбирали маркетри для гардероба — мастера Mrs Ruby и мы сами красили шпон в разные оттенки золота и все равно не попадали. Наиболее простой вариант — оставить как есть, без тонировки, оказался самым правильным.
Фрагмент детской комнаты. Обои, Fornasetti, Cole & Son, салон «O-Дизайн». На стене — работа сына Федора. Рабочий стол и кресло, ИКЕА. Настольная лампа Mayfair, Vibia, Interior Market.
Главная ванная комната. Зеркальные работы, Мастерская Papa Carlo. Раковина, Kartell by Laufen. Смеситель, Grohe. Увеличительное зеркало, Bertocci, AM Group
Душевая отделана фактурным керамогранитом Venice Villa, FMG, салон SpazioIris Russia. Душевая система, Hansgrohe Raindance.
«Только никакого терраццо — розовый мрамор, как в Ritz!» — была идея Лены для нашей ванной. Но душевая система уже была куплена, и стальная отделка не подходила к розовым мечтам. «Тогда белый мрамор», — решили мы и поехали выбирать. Но ухаживать за камнем, как и бороться с ЖЭКом, тоже не хотелось. И выбирая вместо камня керамогранит, мы вдруг увидели… терраццо! А так как мы всегда хотели маленькую черную комнату, то и решили сделать ванную в черном терраццо.
«Офис сменился мастерской — после ухода из глянца Лена вернулась к живописи»
Художник Елена Сотникова в своей мастерской.
Переезжали налегке — в предыдущей квартире мы оставили всю обстановку за исключением картин, рояля и нескольких антикварных предметов. Почти все, кроме рояля, поместилось в мой пятиметровый кабинетик при спальне. Там у меня Петербург — виды любимого города, как маленькие окошки в прошлое, — вместо квартиры с лепниной. И как кстати оказался кабинет, запланированный за пару лет до начала работы на удаленке!
А вот Лена давно мечтала, выйдя из квартиры, оказаться на работе. Хотя офис давно сменился мастерской — после ухода из глянца она вернулась к живописи. При переезде мы забрали из старой квартиры ее работы двадцатилетней давности. И соседнюю квартиру она переделала под свою художественную студию. Поначалу там были лишь цементные полы, бетонный крашеный потолок, профессиональный свет, холсты и краски. Но вот потом с дачи приехал старый дедушкин стол, вокруг которого мы расставили картелевские пластиковые стулья — такие же, как были у нас в гостиной на Кутузовском. А дагестанский ковер скрасил аскетичный интерьер.
Холл. Над консолью, RV Astley, салон 2Shades, — картина Елены Flower Wind. На столешнице — лампа Menu, GK Concept, белая ваза, 01001011, серебряная ваза, Rosenthal. Лавка из термобука работы Алексея Березняка. Дорожка из сизаля, Elitis.
Уфф, кажется, все сделали, даже повесили люстру перед съемкой, хотя прошел год с момента переезда. Но избежать общественной деятельности не удалось — в новом доме не менее активные соседи, и мы потихоньку благоустраиваем и боремся. А по вечерам просматриваем «Циан» — правда, уже не так часто.
