Супруги Голдштейн не захотели возвращаться в свой лондонский дом, после того как пожили в парижских апартаментах, оформленных Жан-Луи Деньо. Пришлось немедленно пригласить его в Великобританию
Винтажные диваны полукруглой формы. В центре — журнальный столик, дизайн Адо Шаля. Ковер выполнен по эскизам Жан-Луи Деньо. Старинная итальянская люстра куплена на блошином рынке в Париже. Кресло, дизайн Тео Рута, 1950 год. На стене — работа Гленна Легона.
«Моя жизнь уже никогда не будет прежней», — подумала Элоис Голдштейн, переступив порог своего парижского pied-a-terre, оформленного Жан-Луи Деньо (Jean Louis Deniot). С французским декоратором она познакомилась десять лет назад. По воспоминаниям Деньо, на первой встрече Элоис заявила, что ненавидит встроенный свет и обожает Джо Понти. «Я сразу понял: мы поладим».
Хозяйка дома Элоис Голдштейн и Жан-Луи Деньо в гостиной.
Парижские апартаменты были его первым проектом для семьи Голдштейн. Пожив здесь всего несколько месяцев, Элоис и ее муж Питер пришли к выводу, что интерьер их семейного дома в Лондоне теперь совершенно никуда не годится. «Мы не хотели туда возвращаться, — вспоминает Элоис. — После того изысканного, утонченного пространства, которое создал для нас Жан-Луи во Франции, наша английская резиденция выглядела пресной, скучной и лишенной всякой индивидуальности». Недолго думая, Элоис пригласила декоратора в Лондон.
Комната с домашним кинотеатром. Диван сделан на заказ. Журнальный столик, 1960-е годы, со столешницей из травертина куплен на парижском блошином рынке. На стене — бра, дизайн Пьера Кардена. Банкетки Mesa, Holly Hunt. Кресла — винтаж, 1960-е годы.
Старинный, в викторианском стиле дом в престижном районе Белгравия стал для Деньо настоящим вызовом: многочисленные крохотные комнаты, вместе напоминающие лабиринт, в каждую из которых вела одностворчатая дверь, визуально уменьшающая и без того небольшие размеры помещений. «Ко всему прочему, все эти двери были совершенно разные по высоте и ширине, — восклицает Деньо. — Одни слишком узкие, другие — слишком громоздкие. Клянусь, ни одной нормальной двери!» Декоратору пришлось изрядно поломать голову над перепланировкой, чтобы придать дому парадный вид.
Столовая. Стол, стулья и напольные торшеры сделаны по эскизам Жан-Луи Деньо. Люстры — итальянский винтаж, 1958 год. На мраморном портале камина — работа Гленна Брауна.
Чтобы внести в гостиную журнальный столик, потребовалось семь грузчиков — он весил целую тонну!
Вид из столовой в холл. Консоль сделана на заказ. Подсвечники, дизайн Габриэллы Креспи, 1970-е годы.
Он расширил дверные проемы, насколько это было возможно, установил двустворчатые зеркальные двери и обрамил их декоративными фронтонами в классическом стиле. Это, по мнению Деньо, должно было подчеркнуть «британский акцент» интерьера. Особое внимание он уделил декору каминов. Один из порталов полностью облицован искусственно состаренными зеркальными панно, а фасад другого украшен блестящими латунными рейками, напоминающими аппликацию из стеблей соломы. Эффектным решением для гостиной стало размещение двух полукруглых диванов. Над ними Деньо повесил винтажную итальянскую люстру, которую хозяева в шутку прозвали пропеллером. Надо заметить, что оформление гостиной было самым сложным и трудоемким процессом. Например, чтобы внести в эту комнату журнальный столик бельгийского дизайнера Адо Шаля, потребовалось семь грузчиков: оказалось, что небольшой на первый взгляд объект весит тонну.
Кабинет. Кресло, дизайн Рене Пру в обивке тканью, Pierre Frey. Ковер выполнен на заказ на мануфактуре Serge Lesage.
«Жан-Луи Деньо может заставить любой предмет выглядеть на миллион долларов!»
Кухня. Плита, Gaggenau. Французская винтажная люстра, 1960 год. На мраморной столешнице кухонного острова — вазы, Rosenthal.
А черно-белую работу художника Кика Киради, которая из-за габаритов не проходила ни в дверь, ни в окно, пришлось вообще извлечь из рамы, свернуть в рулон и только так доставить в дом. Но, по мнению хозяйки, оно того стоило. «В эту комнату никто не заходил за все двенадцать лет, что мы здесь жили, — говорит Элоис. — А теперь надо чуть ли не заранее бронировать себе место на уютном диване».
Комната для завтраков. Стол, дизайн Освальдо Борсани, 1969 год. Стулья, дизайн Карло ди Карли, 1954 год. На заднем плане, на открытой террасе, — диван Ravel, дизайн Патрисии Уркиолы, B&B Italia.
«В комнату никто не заходил за все время, что мы жили в этом доме. А теперь место там нужно бронировать»
Ванная комната. Консоль с зеркальным фасадом и каменной столешницей выполнена на заказ. Краны Henry Сollection, Waterworks.
Ни один проект Жан-Луи Деньо не обходится без двух-трех знаковых объектов. Здесь это пара кресел 1950- х годов от знаменитого голландского дизайнера Тео Рута, подсвечники 1970-х годов от еще одной иконы дизайна — Габриэллы Креспи (Gabriella Crespi) и настенные бра по эскизам Пьера Кардена (Pierre Cardin). Однако, по словам Элоис Голдштейн, главный талант Деньо заключается как раз в противоположном умении: «Он может взять совершенно неизвестный предмет и заставить его выглядеть в интерьере на миллион долларов!».
Спальня. Кресла Lady, дизайн Марко Дзанусо, в обивке, Quadrat. Винтажный итальянский журнальный столик из стекла и бронзы, 1960 год. Каминный портал украшен декоративными зеркалами, купленными на блошином рынке в Париже.
«Хозяйка сказала, что не любит встроенный свет и обожает Джо Понти. Я понял: мы поладим»
Спальня. Кресла Lady, дизайн Марко Дзанусо, в обивке, Quadrat. Винтажный итальянский журнальный столик из стекла и бронзы, 1960 год. Скамья у кровати выполнена по эскизам Деньо.
